Финишировать на марафонской дистанции, открыть для себя новые города, страны, уникальные географические места на земле, обрести друзей, найти поддержку в лице единомышленников, почувствовать вкус победы или досады, что сегодня, возможно, был не твой день, и пробежать мимо личного рекорда на важных соревнованиях, а потом поймать мотивацию и усиленно работать и в итоге взять новую высоту — этот список можно продолжать ещё очень долго, но за каждым таким перечислением есть своя и не одна история, которая связывает каждого из нас и нашего тренера — Алёну Дятлову. Периодически на тренировках или после финиша можно услышать фразу о том, что тренер знает нас и наш организм лучше нас самих, а это (только представьте себе!) около 100 быстрых ног или 50 атлетов.

В преддверии большого клубного события — дня рождения тренера мы, не побоявшись дополнительной ОФП, пообщались с Алёной о том, что значит быть тренером, о её беговой истории, первых тренировках, спортивных планах, мечтах, амбициях и тайм-менеджменте.

— Алёна, из твоих постоянных отчётов, постов и рассказов, которые ты привозишь из беговых поездок, кажется, что мы знаем о твоей беговой карьере всё. Но это не так, потому что её начало мало кто из нас — твоих учеников и беговых друзей — видел. Расскажи, как всё начиналось? Ведь этому виду спорту ты отдала уже, страшно сказать, больше, чем полжизни.

— Когда я ещё училась в школе, мне подарили ирландского сеттера. Мы выходили гулять на улицу, и в нём просыпалась настоящая охотничья собака. Я жила в Омске возле берёзовой рощи, как только я отпускала Норму с поводка, она стремительно ускорялась вперёд, а я по 20–30 минут безуспешно пыталась её поймать и уговорить вернуться домой. В какой-то момент я поняла, что мне это всё нравится: лес, природа, движение, преодоление какой-то дистанции. Вот так и была заложена база на выносливость (смеётся).

Если говорить про спорт по-настоящему, то дружить мы начали после поступления в университет. Факультет иностранных языков, кросс среди первокурсников. На нашем факультете мальчишек было немного и я пристроилась к ним, финишировала с неплохим результатом. После старта преподаватель по физкультуре остановилась напротив моей фамилии — Елена Александровна — и говорит, ты моя тёзка, хорошо пробежала, не хочешь пойти в секцию по легкой атлетике? У меня была тогда стойкая нелюбовь к физкультуре и я просто честно спросила, что мне это даст. Бонусов было слишком много, отказаться было невозможно — у меня будет автомат по физкультуре, не придётся ходить на занятия зимой, кататься на лыжах, сдавать зачёты, экзамены, а в конце 5-го курса — зачёт по теории и по практике физической культуры. Я подумала, что это очень хорошее предложение и, конечно же, согласилась. Получается, что с бегом связалась по расчету. Единственное, что от меня требовалось — ходить на секцию 2–3 раза в неделю и в осенне-весенний период выступать на соревнованиях за вуз, тогда я бегала короткие дистанции, 200–400 м, была в них не особо удачна. Но постепенно я втянулась, в этом мне очень помогли люди, меня окружавшие. С самого начала прихода в бег меня окружали очень классные беговые люди, я заразилась бегом, мне нравилось проводить время на кафедре физкультуры, после пар приходила сюда, переодевалась, выходила трусить или смотрела, как проводят занятия по физкультуре преподаватели. Мне это было интересно, помогала преподавателям проводить разминку, заминку. Не знаю, зачем я это делала.

— То есть от бега по расчету к бегу по любви?

— Всё так и было. Одна из преподавательниц, Марина Николаевна, увлекалась бегом на длинные дистанции. И однажды она предложила мне — а давай сбегаем рождественский омский полумарафон, и, честно говоря, я не смогла ей отказать. Сказала «да» и сбегала полумарафон 7 января в –33 градуса. Элитные бегуны почему-то не захотели бежать. Свою первую «половинку» я бежала в очень простой одежде: голубой курточке повседневной, на ногах точно Reebok, какой-то беговой модели, двух парах штанов, шапке, варежках, шарфе. И стала второй с результатом «чуть-чуть из двух часов», но при всём при этом мне полагалось получить призовые и футболку финишёра полумарафона. По сути эти две вещи сыграли очень важную роль в моей жизни.

Когда закончились зимние каникулы, я пошла тренироваться в манеж на те же 200 и 400, которые мы бегали для вузов, и в какой-то момент заметила, что мой преподаватель разговаривает с заведующим манежа, а тот почему-то показывает на меня. Я долго думала, может, я что-то такое натворила, бегу не по той дорожке, не соблюдаю правила. Чуть позже ко мне подошла Елена Александровна и сказала: тобой заинтересовался Владимир Александрович, заслуженный тренер РФ, подойди к нему после тренировки, он хочет с тобой поговорить. Оказалось, заметил он меня, потому что на мне как раз была футболка финишёра полумарафона и он спросил историю её появления. Вот с этого момента бег стал серьёзнее. Владимир Александрович посмотрел на меня, оценил ситуацию и сказал, что может сделать из меня марафонку. И если я полгода выдержу занятия в его группе, я потом смогу бегать марафоны очень долго и хорошо.

— Как события развивались дальше?

—История с моими призовыми на половинке получила следующий виток. Помимо футболки мне полагался денежный приз, за которым я пошла через месяц. Пока стояла в очереди, успела пообщаться с атлетами, которые также тренировались у Владимира Александровича и бегали к тому моменту по-настоящему круто, и они тогда здорово поддержали мою мотивацию к бегу и приняли в команду. А на свой первый выигрыш я приобрела свои первые спортивные часы Casio с пульсометром.

— Как проходил процесс превращения в марафонца?

—Большой беговой базы у меня не было, и меня нужно было выбегивать, делать силовую подготовку, работать с техникой. Рядом с манежем был парк с горками, там я и бегала кроссы разной интенсивности, длительные порядка 16–18 км. Изначально работы я не делала — тренер не допускал к ним, если не можешь бегать с темпом 4:00 и быстрее. Но у меня вопросов по этому поводу не было, так как я ему очень доверяла и делала то, что от меня требовалось. За 15 минут до начала тренировки мы с ребятами собирались, заходили в продолговатый кабинет тренера, рассаживались на стулья, друг напротив друга, а он доставал большие календарные планы, составленные для мини-групп. В повестке дня он рассказывал о том, кто что делает из ребят, мы отправлялись на беговую часть, а потом он приходил на стадион, давал ОФП. А первые работы случились уже после моего первого марафона. Через полгода тренировок я пробежала Сибирский международный марафон с результатом 3:28. Результат получился неплохим, и так как я находилась в хорошей беговой форме, получила наконец одобрение на работы — что-то типа по 1000 на стадионе.

— Первый марафон, каким он был?

—На улице стояла жара. Мне было трудно представить что такое 42 км — сколько это длится по времени. В период подготовки я тренировалась вместе с девушкой, которая бежала в районе 3 часов, Настей Соколовой. Установка была — бежать, но не ушатать себя, начинать спокойно. Но с эмоциями я на тот момент не справилась и сразу унеслась со старта, вторая половина вышла сложной. Мое финишное время 3:28 показалось мне посредственным, потому что перед глазами были сильные марафонки. Традиционно этот марафон собирает элитных атлетов.

— Как сложилась дальнейшая марафонская история?

—Занимаясь со своим тренером, я состояла в группе спортивного совершенствования, это означает, что специально к конкретным результатам я не готовилась, и мы были своего рода отдушиной для тренера, хорошими любителями. Мой следующий марафон случился спустя год и финишную черту я пересекла через 3:23. Специальных марафонских циклов в подготовке не было, я жила на тренировках 7 дней в неделю.

Любовь к бегу к тому моменту уже была, но к самой дистанции «марафон» я относилась ровно до тех пор, пока не бросила бегать в Омске. После окончания университета я уехала учиться в магистратуру в Германии. Находясь там, решила поддерживать спортивную форму и вступила в клуб любителей бега. Познакомилась с местными бегунами, они были удивлены, когда узнали о моих марафонских результатах. Но в тот момент я была сфокусирована на учёбе, и когда вернулась в Омск, поняла, что форма была потеряна. Я вернулась в строй и решила доказать себе и тренеру, что марафон для меня это не просто так. Зарегистрировалась на наш Сибирский международный марафон, пробежала его за 4 часа, настрадалась. Тренер увидел результаты в протоколе и позвал меня срочно исправлять ситуацию. И после этого был очень крутой год, я вложилась в тренировки и показала результат 3:11. Я вбежала в призы, и стала третьей среди женщин-омичек, и получила свой хрустальный кубок, а на призовые купила новые классные марафонки.

— Расскажи про тренера, каким он был?

— Когда я пришла к нему, я думала, что он тиран: либо ты с ним соглашаешься, живёшь по его правилам, либо наши дороги расходятся. Но на самом деле он был очень мягким человеком. Девчонок он всегда жалел, приносил свежую курагу, яблоки, проявлял всевозможную заботу. Девочек было в группе 2–3 и мы были под его заботой. С парнями он был более строг, но они всегда были в дружеских отношениях. И всегда это был непререкаемый авторитет. Раз в пару месяцев выгонял нас за отсутствие нужной дисциплины.

— Самое большое наказание?

— Самое страшное — когда тебя выгнали из группы, и ты не можешь тренироваться со всеми и остаёшься один. Такое случалось: за прогулы, за то, что тебя увидели с однокурсниками с пивом (даже если сам ты пиво и не пил), много чего было. Поэтому да, старались быть очень дисциплинированными: не опаздывать на тренировки, предупреждать заранее, форма чтобы в порядке всегда была, настрой боевой. На тренировках тебя могли отстранить от скоростной работы, если у тебя в момент бега развязались шнурки. Вроде мелочь, но как спортсмены мы должны были это предусмотреть. А на соревнованиях ты должен выглядеть как на празднике — чистая форма, белые носочки и т. д. Вроде как тоже мелочи, но не придирки, важные по сути вещи.

— А ты была каким учеником?

— Я была проблемным спортсменом в том плане, что я хотела очень многого, но в тот момент у меня не получалось это реализовать. Мне всегда хотелось выполнять крутые беговые планы, но я слишком торопила события и выкладывалась на все сто каждый раз. Когда была хорошая форма и здоровье, у меня всё получалось, а потом я простужалась, срывалась и улетала в функциональную яму. Мне кажется, я всегда пыталась его убедить в том, что я уже сильнее и выносливее, чем была на самом деле. Поэтому трудно было найти баланс со мной. Чувствовалось, что вроде бы я могу, но тренер не мог прощупать ту самую дозу, которую я могу осилить, и случались срывы. Я была чемпионом по тренировкам, и, возможно, в его глазах я так и им и осталась. Не смогла перевалить в другую сторону. В плане дисциплины со мной не было сложно, я старалась делать всё по максимуму.

— Алён, а почему марафон? Почему именно эта дистанция?

— Когда я пришла в бег, мне было уже 18 лет, и если говорить о профессиональном спорте, было понятно, что нужно идти в бег на выносливость. Тренер говорил, что у меня мало скорости, но неплохо с выносливостью, и двигаться нужно в сторону марафона (мне было 23), возраст хорошей марафонки 33–36 и всё ещё впереди. И я больше не смотрела на другие дистанции, не пробовала себя ни в горном беге, ни в трейлах, ни в быстрых десятках. Но потом случился большой перерыв — с 2008 года по 2013 я не бегала, сначала была травма, связанная с перетренированностью (восстанавливалась долго, но так и не восстановилась и решила, что надо с этим заканчивать), а потом родился сын, был переезд в Питер. Когда вернулась в бег в 2013-м, хотелось бегать только марафоны, и первоначальная задача была вернуть себе те самые 3:11. Новый беговой этап начался уже в Петербурге. Я очень хорошо знаю марафон, эту дистанцию, и для меня в нём нет магии. Работаешь, потом случается марафон, ты выходишь и делаешь, получаешь удовольствие. Каждый шаг — это твоя работа. Первоначально не было никакого ореола вокруг марафона, не было факта покорения и преодоления. Мне поверили и предоставили возможность, а дальше нужно было показать. Мой тренер любил своё дело и качественный, быстрый бег. Это всегда было про спорт — ты тренируешься, чтобы бежать свою лучшую гонку.

— Одну из таких лучших гонок мы как раз знаем — твой Франкфуртский марафон за 2:56 в 2015 году. Тогда же начался новый путь — тренера.

— Специально задачу стать тренером я перед собой не ставила. К этому подтолкнуло педагогическое образование, и общаться с людьми я любила всегда. Так получилось, что вокруг меня оказалось какое-то количество бегунов, а мне хотелось собрать команду единомышленников, с которой я буду бегать, тренироваться вместе. Эта идея моя с треском провалилась сразу же (смеётся). Мой уровень был выше, чем уровень тех ребят, которые собрались вокруг, и приходилось отдельно делать свои тренировки и планировать тренировки для ребят. Их становилось больше, уровень выше, требовалось больше внимания. Был опыт преподавания, поддержания мотивации к чему-либо и всё вместе это сработало и закрутилось. И в какой-то момент я услышала: тренер, а что мне делать сегодня? А какой у нас будет план?

— Как начинала тренировать ребят, где брала информацию?

— Первоначально обращалась к своему беговому опыту и опыту моего тренера. Достала старые дневники, смотрела, как готовилась сама. Пыталась вспомнить, как и что я сама делала, находясь на том же уровне, что и ребята. Когда информации не хватало — обращалась к книгам, публикациям, где опытные спортсмены и тренеры делились информацией и советами.

— Тренировочный процесс сейчас у твоих учеников отличается от того, что был у тебя?

— Изменились инструменты, появились онлайн-дневники, беговые часы, гаджеты. Я знаю больше о построении тренировочного процесса, а сам посыл остался примерно тот же. Марафонская подготовка заточена под очень приличный беговой объём, нет смысла делать скорость, пока ты не выбеганный бегун. В летний период подготовки — бег в гору, специальная беговая подготовка, она очень много решает. Это проходит и основными линиями в подготовке. Тренировочные циклы могут варьироваться, но принципы остались те же.

— Насколько для тебя важны результаты клуба?

— Конечно, хочется, чтобы мои бегуны были здоровы, бегали без травм, но и результаты это тоже очень круто. Глобально у каждого хватает стрессов, и не хотелось бы превращать бег в испытание/преодоление. Хотелось бы, чтобы это было неким самосовершенствованием, а не просто испытанием своей выносливости, силы воли, бежать на последнем издыхании. Хочется, чтобы это был красивый сильный вид, и когда мы говорим про бег, то подразумеваем десятку из часа, полумарафон из двух часов уверенно, марафон существует, когда мы можем бежать его из четырёх часов. И хотелось бы придерживаться этих критериев. Как тренер ты стоишь смотришь, и получаешь удовольствие от того, как твои бегуны преодолевают дистанцию, как они бегут.

— Ты строгий, требовательный тренер?

— Сложный вопрос. С одной стороны, я весёлый душа-тренер, лёгкий на подъём. С другой — к тем ребятам, с которыми мы очень давно занимаемся, в которых я вкладываюсь, я очень строго отношусь: к их поступкам, результатам и отношению к бегу. Я могу это не показывать, но в душе я очень строга. Когда мне нужно вынести эту строгость наружу, я нахожу слова и формы, чтобы сделать это дипломатично, как поступали мои тренеры. Но внутри это всегда категоричные решения.

Если ситуация происходит в начале сезона, то мы можем быть на равных и обсудить планы и так далее. Но если мы уже ударили по рукам и работаем, то, конечно, я навряд ли буду рада разного рода сомнениям и претензиям. Конечно, приятнее работать, когда есть внутреннее понимание и я чувствую спортсмена и то, что ему нужно от меня получить. А он в свою очередь работает с пониманием. Но на все вопросы я всегда достаточно охотно отвечаю.

— А было ли такое, что ученики не знают про твоё беговое прошлое, а просто знают о тебе как о тренере?

— Я никогда не спрашиваю у ребят — а знаете ли вы, кто я такая. Когда люди обращаются, наверняка они собрали какую-то информацию. Но в целом, мне неважно, что они знают обо мне; наверное, раз они приходят, значит доверяют как профессионалу. В то же время мне важно быть хорошим спортсменом для тех ребят, которые у меня уже тренируются. Потому что так сложилось: когда появился клуб, я была бегающим тренером и остаюсь им сейчас. И пока я себе не представляю, что может быть иначе. Я считаю, что это важно и для меня, и для моих атлетов.

— Четыре года клубу, и клуб в топе беговых команд нашего города. В этом топе ты единственная девушка-тренер, которая в одиночку руководит большой командой. Осознаёшь ли ты это? Какие были цели в начале пути и какие сейчас?

— Значения гендерному отличию никогда не придавала. Клуб поднялся хорошо за эти 3–4 года, это чувствуется по результатам и хочется поддерживать этот уровень, расти дальше. Круто, когда приходят новые, более сильные ребята, но важно и то, чтобы результаты вырастали именно внутри клуба. Большинство ребят, которые показывают высокие результаты, они в нашем клубе выросли с нуля. Для новых участников именно они лучший пример и мотивация. Это здорово, когда много ребят увлечены качественным хорошим бегом. Приходят с желанием просто начать бегать, а потом цели меняются. Мои возможности по количеству спортсменов ограничены. Сейчас это порядка 50–60 человек, которые числятся в клубе. Наш TIME4RUN открытый, живой, динамичный. Важно и то, что есть команда, от которой исходят идеи, инициативы, потому что клуб — это прежде всего сами люди, а не только их тренер.

— По какой причине ты можешь расстаться со спортсменом по собственному желанию (а не по его)?

— Если спортсмен негативно относится к клубу вне зависимости от своих результатов. Если я вдруг пойму, что я спортсмену не нужна, и ему хочется просто числиться, быть в команде. Но уровень результатов точно не является критерием.

— Какие качества в спортсмене-любителе для тебя важны как для тренера?

— Открытость в отношениях со мной. Мне важно знать, сколько он спит, ест, и обратная связь — это всегда плюс, и, конечно же, хотелось бы, чтобы это исходило от спортсмена и было его инициативой. Чёткое понимание внутренних целей и мотивации, потому что для многих ребят я и одноклубники являемся внешней мотивацией. Важно, чтобы внутри был кусочек огня, драйва, несмотря на то что что-то будет не получаться, хорошая искорка, уверенность в том, что ты можешь и, главное, хочешь бежать. Внутреннюю мотивацию я очень ценю, потому что она подводит к хорошим результатам. Я люблю увлечённых ребят, потому что сама такая же: если ухожу во что-то, то с головой!

— Насколько дружеские и близкие отношения ты можешь позволить себе с учениками?

— Я могу позволить очень дружеские отношения, вопрос что это не всегда хорошо для тренировочного процесса, и в какие-то моменты я себя чуточку торможу. Я считаю, что некая тренерская дистанция должна быть, при всём при этом мне бы хотелось с ребятами больше общаться, больше вместе бегать. Я себе в какие-то моменты это разрешаю, в какие-то нет.

— Что мотивирует тебя как тренера?

— Свой личностный рост — ребята растут и я должна вместе с ними. Любительский бег приближается по уровню результатов к профессиональному и ставки становятся выше. Моя работа — возможность быть ближе к качественному бегу, быть в процессе. Наблюдать, как меняется картина любительского бега в стране, мире, и быть причастной к этому.

— Планка «3 часа» на марафоне, как ты к ней относишься?

— Я не приверженец магии чисел. Когда я начинала бегать, целью были 2:48 на марафоне, тогда был такой норматив мастера спорта для женщин, для мужчин он, конечно, ещё быстрее. Сейчас, наверное, это просто беговая мода на циферки. Она идет из Европы, из Штатов — sub3. Марафон там на слуху, культура массового марафонского бега очень развита, и даже небегуны понимают уровень результата и ценность марафона из 3 часов. Их беговой культуре на 20 лет больше, чем нашей, так что мода на 3 часа, возможно, оттуда. Но я считаю, что не нужно упираться в цифры.

— А как ты относишься к тому, чтобы пробежать не быстрее, а больше?

— Тех, кому марафоны наскучивают, ждёт строгий разговор со мной. И если говорить про ультрамарафон — это тоже должно быть относительно быстро. Переход на дистанции ультра должен осуществляться после наличия хороших марафонов.

— Насколько важно для тебя как для тренера быть в строю и действующим спортсменом?

— Как тренер я не могу просто стоять с папкой и секундомером на стадионе. Важно, да и хочется ещё бегать самой, для моих атлетов это очень мотивирующий фактор.

— Как столько всего успеть? Поделись секретами тайм-менеджмента.

— Тут всё касается приоритетов и умения распределить время. В какой-то момент я делаю все ставки на учёбу, в другой — бросаю все силы на клуб (марафон или большой выездной клубный старт), а если я готовлюсь к своему старту, то ухожу в этот процесс глубоко. Я не пытаюсь все эти 6–8 пунктов совместить, а выбираю 2–3, которые самые значимые на данный момент, и на них делаю основной упор.

— Как внутри тебя живут и дружат между собой спортсмен и тренер?

— Тяжело отстраниться от тренировок, которые выполняют ребята, и выйти с пустой головой на свой бег. Часто бывает так, что ты выходишь на свою тренировку, а в голове крутятся незаконченные разговоры, непринятые решения, какое-то недопонимание со спортсменом, если вдруг оно случилось, или у кого-то не самый удачный старт; и этого в голове так много, что ты не можешь заставить себя делать свой бег, потому что думаешь обо всём этом, и иногда продолжительности кросса не хватает на все эти мысли. Чаще всего страдает мой бег, но это единственное, в чём замешана только я. Раньше, если сравнивать Алёну, которая не была тренером, я не знаю, что должно было произойти, чтобы я отказалась от своего бега, а сейчас получается, чтобы в будущем состоялись другие мои тренировки, мне нужно успеть сделать всё и отказаться от тренировки сегодня, но пойти со светлой головой на тренировку завтра и сделать её хорошо.

— Что изменилось в тебе как в спортсмене, с тех пор как ты сама стала тренировать?

— Я стала строже относиться к своему собственному тренировочному процессу, стараюсь быть самым лучшим тренером не только для ребят, но и для себя. Правда, то, что работает на моих ребятах, не всегда работает на мне. Ну, а ещё, это, конечно, мотивация! Ребята делают крутые вещи, это очень сильно мотивирует.

— Алёна, большую беговую мечту с «Двумя океанами» ты осуществила. О чём мечтаешь сейчас? Поделись своими спортивными мечтами и планами.

— Географические мечты с точки зрения бега удаётся осуществлять. Я побегала во многих местах, о которых я раньше мечтала, и это был достойный бег. Но всё-таки мотивации есть разные, и есть мотивация из серии «я хочу там пробежать», а есть более глубокие вещи, которые пока остаются не достигнутыми, и нужно прояснить свои цели. Ближайшие планы — быть в круглогодичной подготовке, системно тренироваться, немножечко разобраться со своими тренировками, посмотреть, за счёт чего их можно сделать более эффективными, добиться роста результатов, а он ещё точно возможен. Мечт беговых, связанных с географией, пока нет, я очень рада, что они пока «подзакрылись». Это позволяет более честно сейчас ответить на вопрос: а какого бега я хочу? И сейчас период, когда я пытаюсь разобраться и ответить на него.

— Ты постоянно в процессе обучения, насколько это важно для тебя?

— Учиться мне нравится. В беге есть очень много направлений, это касается и техники бега, и методологии, и физиологии, много разных вещей, в которых хотелось бы становиться более профессиональным. Возможно, это можно делать, читая книги, но такой формат для меня тяжёл. Мне сложно выделять по 20 минут в день на освоение материала, мне легче выделить период (неделя, год), пойти и получить блок информации и посвятить себя всю обучению, получить пласт информации, для того чтобы его сразу использовать. Формат обучения очень люблю и самосовершенствуюсь.

— И всё же, Алён. 20 лет в беге, сейчас ты с утра до вечера погружена в него, 7 дней в неделю, не имея и не желая иметь отпусков и каникул. Как? Зачем?

— Сейчас это понимание того, что я нашла своё место и нахожусь в своей среде, делаю то, что я люблю. Много что получалось из того, чем я занималась до этого, но не было чёткого понимания того, что это прям моё до такой степени. С бегом есть ощущение, что это всё про меня: и как это выглядит внутри, и как это выглядит снаружи, и что чувствует спортсмен, и как работают тренеры. Бег — это всё сейчас!

— О чём ты мечтаешь?

— Когда позволяю себе в мыслях помечтать, я всегда вижу дорогу перед собой, ровный, освещённый солнцем асфальт, уходящий вдаль, белая разделительная полоса, по сторонам никого и я бегу по ней…